Кость бледная  - Рональд Малфи

– Что с ним было?

– У человека было лицо Денниса. Муж сказал, что тот был похож на него, как зеркальное отражение, вплоть до одежды. Все это произошло меньше чем за секунду, и, конечно, это был не человек, но в тот момент Деннис был совершенно в этом уверен. На следующее утро они собрали свои вещи и вернулись домой. Кип за всю дорогу не произнес ни слова. Синяки на его шее тоже исчезли, и Деннис засомневался, не сочинил ли он все это. «Но теперь я знаю, что не сочинил, – сказал мне Деннис той ночью. – Я знаю, что мальчик в конце коридора вовсе не наш сын. И я знаю, что должен с этим сделать. У меня было видение». И потом… на следующий день… – ее голос запнулся и умолк.

Мгновение спустя Гвен выскочила из своего плетеного кресла-качалки и воскликнула:

– Время для добавки.

Она убежала в кухонный закуток. Райерсон уставилась на собачью шерсть, прилипшую к кубику льда, плавающему в ее стакане. Детектив услышала, как что-то загромыхало слева от нее. В углу комнаты она увидела синего попугая в проволочной клетке. Джилл оглянулась в окно и заметила Гордона Бутилье, наматывающего толстую веревку между прутьями огромной ловушки для крабов.

– Я не пыталась тогда что-то скрывать от полиции, – произнесла Гвен, возвращаясь со свежим напитком. – Просто не знала, во что верить. Прошло почти десять лет, мисс Райерсон, и теперь я могу оглянуться на прошлое с большей ясностью. Даже сквозь мою боль, – она улыбнулась Джилл. – Боль, она никогда не проходит, понимаете.

– Думаю, нет, – сказал та, – я сожалею.

– Муж убил не нашего сына. Мой сын так никогда и не вышел из леса. Муж это понимал, и я тоже поняла ближе к концу. Он сделал то, что должен был, но его горе было слишком велико. Деннис винил себя в том, что потерял в том лесу нашего мальчика. И поэтому он покончил с собой.

Гвен улыбнулась, и Райерсон не могла оторвать взгляд от ярко-красной полоски помады на ее передних зубах.

– Куда они отправились охотиться?

– Туда же, куда всегда. На холмы за Хэндом.

– Хэндом?

– Дредс Хэндом. Это маленькая деревушка к северу, в двух часах езды отсюда.

В трейлере было слишком жарко. Каждый вздох Райерсон словно проходил сквозь маску. Она прижала ладонь ко лбу. Он горел и был влажным от пота. Раскачиваясь в своем кресле, Гвен Робиан, несмотря на весь макияж, открыла ей свое лицо: женщина, смотревшая сейчас на Джилл, носила сморщенную и злую маску убитого горем человека, ее разум наполовину застрял в прошлом, навеки сосредоточившись на одном ужасном дне.

– Извините, я на минутку, хорошо? – сказала Гвен и вышла из комнаты.

Пес снаружи продолжал лаять. Райерсон выглянула в окно. Бутилье ушел со двора, но маламут сидел там и смотрел на трейлер. Гавкал на него.

– Ну вот, – произнесла, вернувшись, миссис Робиан и провела указательным пальцем под глазами.

Она снова нанесла тени на веки. Женщина откинулась на спинку кресла-качалки и нахмурилась, вглядываясь в окно через плечо Райерсон.

– Чертова псина.

Затем ее глаза метнулись к Джилл, и, как по волшебству, на лицо вернулась все та же натянутая улыбка.

– Простите, – сказала детектив. – Думаю, я отняла у вас много времени.

Гвен Робиан продолжала улыбаться ей, ее взгляд был растерянным.

– Вы не пробовали печенья. Оно только что из духовки.

Райерсон взяла с тарелки печеньку, но от одной мысли о том, чтобы съесть ее, ей захотелось блевать. Она поблагодарила Гвендолин Робиан и унесла угощение с собой. А десять секунд спустя бросила в кусты и заторопилась вокруг трейлера, опасаясь, что ее может вырвать по пути к машине.

Бутилье куда-то исчез, женщина по имени Клэр тоже. Но маламут стоял рядом с автомобилем Джилл. Собака зарычала на нее и оскалила зубы.

– Я тебя пристрелю, ублюдок, – пообещала Райерсон, чувствуя кислый привкус в горле.

Пес развернулся и умчался за трейлер, оставив детектива в покое. Она съехала с подъездной дорожки и рванула из Уинсока, опустив окна, несмотря на холод. Ее снова лихорадило. Лишь когда рыбацкий поселок превратился в крошечную точку в зеркале заднего вида, Джилл начала успокаиваться.

Он не понимал, что уснул, пока Дэнни не встал над ним и не потряс за плечо.

Наступила ночь, хижина освещалась лишь заревом углей за решеткой печи, стоявшей посередине комнаты. Лицо брата стало похоже на маску, его всклокоченные волосы и неопрятная борода словно были частью хитрого переодевания.

– Идем со мной, – выдохнул Дэнни ему в лицо, – вставай.

Ноги Пола соскользнули с края импровизированной кровати, он сморщился от боли в пальцах и онемения в ступнях. Левую будто набили осколками стекла. Дэнни накинул на Пола пальто и помог подняться.

– Что, черт возьми, происходит? Куда мы?

– На улицу, – сказал Дэнни.

– А что там?

Вместо ответа брат пересек хижину и распахнул дверь. Ледяной ветер заполонил маленькую комнатку и погасил угли в печи. Холод ударил Пола с такой агрессивной и всеохватывающей силой, что тот забыл о дикой боли в левой ноге. Дэнни скрылся в ночи. Снег кружил в открытом дверном проеме. Пол медленно брел к выходу, в голове его раздавался звон и свист. Что-то тут было не так. Что-то не так.

Он сунул руки в рукава просторного пальто, которое Дэнни накинул на него, и застегнулся. Связки маленьких деревянных распятий над его головой качались, перепутывались и вращались от ветра. Выйти в ночь было все равно, что прыгнуть в ледяную воду. Его горло исторгло мучительный вскрик. Больные ноги, закутанные в несколько слоев меха, страдали вместе с ним. Пол сделал несколько шагов по поляне, его обмотки из кроличьих шкурок продавливали снег.

Ночное небо походило на дно подводного котлована. Звезд не было. Ветер выл и в исступлении тряс деревья. С каждым порывом на земле закручивались снежные смерчи. Ледяные дробинки ударили Пола по лицу и обожгли кожу. Дэнни стоял в центре поляны, держа в руках ружье. Он вглядывался в ближайший ряд деревьев, его волосы струились на ветру.

– Дэнни! Дэнни!

Брат оглянулся и жестом велел идти вперед. Пол подумал, что это легче сказать, чем сделать: казалось, температура упала до минус тридцати, и, несмотря на множество слоев одежды, он чувствовал, как холодный воздух пронзает его плоть прямо до мозга костей. Стиснув зубы, он двинулся в сторону Дэнни, ледяной ветер обжигал пересохшие карманы отвисших щек. Его начало трясти. Ноги словно весили по триста фунтов.

Дэнни шагнул к периметру из крестов, его ружье было нацелено во тьму, заполнявшую пространство между стволами деревьев. Он остановился по эту сторону ограды, и только ствол высунулся за барьер. Мгновение спустя раздался громкий треск. Огромная сосновая ветка обломилась на ближайшем дереве, она полетела вниз, сбивая другие на своем пути. Ветка ударилась о землю и подняла облако белой поземки.